
Вацлав Понуцевич, известный только в узких кругах белорусский политический и религиозный деятель из гродненщины 1911-1991, был одним из тех публицистов, которые писали работы по истории ВКЛ в духе литвинизма. И одной из его работ была "Литва и Жмудь розные краины и народы". Понуцевич пытается довести тождество летописных литвинов и славян-белорусов, и отличие Жемайтии, как будто единственного балтского народа.
В своих статьях он термины литовский и русскй, литвин и русин лепит в одну кучу, как будто это одно и тоже. Но давайте разберемся.
В своих статьях он термины литовский и русскй, литвин и русин лепит в одну кучу, как будто это одно и тоже. Но давайте разберемся.
Жемайтия впервые упомянута под 1219 годом в Галицко-Волынской летописи как часть системы литовских княжений. В дальнейшем в немецких хрониках Прибалтики у Петра Дусбургского, Германа Вартбергского, Виганда Марбургского, в Ливонской рифмованной хронике и других, как жемайтские, так и аукштайтские земли значатся только литовскими, а сами выходцы этих земель - только как литовцы.
Князь Гедиминас титуловался князем Аукштайтии, Жемайтии и многих русских, в других документах - просто "литовский и русский". Витаутас, Казимерас также титуловались "литовским, жемайтским и многих русских земель".
Давно известен документ Витаутаса 1420 года, где Витаутас обосновывает претензии на Жемайтию тем, что жемайтия и аукштайтия - это один народ, одни люди, один язык и обычаи.
Кроме того есть орденский документ 1412 года, где сообщается, что замок Велюона на Нямунасе содержится литовцами , которые зовут себя аукштайтами, а не жемайтами. И эти аукштайты родом из-под Кульвы и Вилькмерге(Укмярге). Звали их Сурминас, Матейка и Гоштаутас.
Также, как и немецкие хронисты о родстве литовцев и жемайтов писали польские хронисты, такие как Ян Длугош, Матвей Меховский, Матей Стрийковский, Алессандро Гваньини.
Границы между Литвой и Жемайтией можно понять из многих источников. Так у Германа Вартберги Упите, окрестности Каунаса значились в Аукштайтии, тогда как Витаутас по Салинскому договору уступил "Alle Samayten" ордену, указав границей реку Невяжа.
В привилее жемайтам князей Казимераса, Александра употребляется формула "не имеем права зсылать тиунов з Литвы через Невяжю". Кроме того упоминаются поветы жемайтской земли - все на другой стороне Невяжи. Упоминает их и Меховский, как находящиеся все на северо-запад от Невяжи. Во время бунта жемайтов из-за нежелания принять предлагаемого Казимерасом старосту для Жемайтии войско литовское стояло над Невяжей, готовясь вторгнуться в Жемайтии, но конфликт решился полюбовно, где посредником стал Йонас Гоштаутас. Куда хуже с обилием крови кончались бунты белорусов: разницей в один год кроваво кончилась Смоленская замятня, подавленная Казимерасом. Белорусы стремились отделиться от Литвы и примкнуть к восточным братцам.
О сходстве в языке и обычаях Жемайтов и Судавии(=ятвягов, часть Пруссии) писал Эразм Стелла в нач XVI века. Литовские летописи на русинском языке, и хроники Стрийковского и другие польские хроники содержат полно указаний, что литовцы и жемайты - одно целое. В них же указана река Невяжа, как граница основного Литовского княжества с Жемайтией.
Во время переговоров о передаче Жемайтии Литве между орденом и Ягайлой и Витаутасом в 1421 году значилось, что Судавия(часть Пруссии) и Жемайтия - это часть литовских земель по языку, обычаям и вообще дедовское наследие литовских князей. Значилось, что разница между Литвой и Жемайтией такая же, как между Польшей и Мазовией, составляющих одно Польское королевство. На Констанцком соборе жемайтский боярин Билминас Надобович свидетельствовал, что для Литвы жемайты "кровь твоя и кость твоя".
У Яна Ласицкого, написавшего труд по языческим обычаям жемайтов, упоминаются боги, которым покланялись и литовские князья, например Медейна Миндаугаса. В отчетах иезуитов 1611 года упомянут Андай из Галицко-Волынской летописи.
Отдельного внимания заслуживает литовская печатная традиция XVI-XVII веков. В литовских книгах и письмах Мажвидаса, Вайшноры(Вайшноры герба "морской кот" по городельской унии), Бреткунаса, Микалоюса Даукши и Мельхиора Гедройця, в переиздании катехизиса Даукши виленского прелата Бенедикта Войны 1605 года, в книге набожным католикам Юргиса Тышкявичюса, бискупа Жемайтского, в отчете Шавинского(1641) значится, что литовцы и жемайты схожие народы со схожими наречиями.
Понуцевич из употребления русинского языка в Жемайтии в качестве канцелярского делает вывод, что он там якобы был повсеместный среди шляхты. Хотя это противоречит фактам: в 1535 году жемайтская шляхта во время воен с Москвой жаловалась, что "не умеет по руску". У Длугоша приведена фраза Vakis ahridlis(немец-крестоносец) - как жемайты называли немецких окупантов. В интермедии XVII века высмеивалось слабое владение польским языком шляхты из под Расейняй, приводились цитаты шляхты литовским языком вперемешку с польскими макаронизмами. У Яна Ласицкого упоминались семейные божки жемайтского боярства - Кязгайлов, Шеметов, Микелавичей. В Каунасе в городских документах основными языками значились литовский и польского, а одного немца отстранили от должности из-за незнания литовского языка.
В Россиенских судебных книгах упоминаются многочисленные литовские топонимы, причем подписано, что они "по литовску". В отчетах Шавинского 1641 года написано, что жемайты(без сословного различия) называют себя "жемайтис", что значит "житель нижней земли".
Единство и в то же время диалектное различие литовцев и жемайтов прослеживается в поэзии ранних литовско-жемайтских поэтов Шимона Станевича, Дионизия Пашкевича, в призывах к восстаниям 1830 и 1863 годов. Шимон Станевич жаловался жемайтскому бискупу, что литовские ксендзы в Жемайтии литовчат жемайтов. Речь идет о навязывании аукштайтского, основного верхнелитовского диалекта жемайтам. Когда Арнульф Гедройц, жемайтский епископ в начале 19 века хотел издать Библию по литовски, его спрашивали: "такой же язык в Жемайтии как и во всей Литве или отличается?".
В книгах Россиенского суда XVI века имеются формулировки "з места Кейдонского до Жомойти", "з Жомойти до места Ковенского". Это значит, что Каунас, Кедайняй в состав Жемайтии не входили в ВКЛ, хоть и находились рядом с Жемайтией. Не был частью Жемайтии и Упите. Он значился как часть Аукштайтии, а затем центр Упитского повета Троцкого воеводства.
Князь Гедиминас титуловался князем Аукштайтии, Жемайтии и многих русских, в других документах - просто "литовский и русский". Витаутас, Казимерас также титуловались "литовским, жемайтским и многих русских земель".
Давно известен документ Витаутаса 1420 года, где Витаутас обосновывает претензии на Жемайтию тем, что жемайтия и аукштайтия - это один народ, одни люди, один язык и обычаи.
Кроме того есть орденский документ 1412 года, где сообщается, что замок Велюона на Нямунасе содержится литовцами , которые зовут себя аукштайтами, а не жемайтами. И эти аукштайты родом из-под Кульвы и Вилькмерге(Укмярге). Звали их Сурминас, Матейка и Гоштаутас.
Также, как и немецкие хронисты о родстве литовцев и жемайтов писали польские хронисты, такие как Ян Длугош, Матвей Меховский, Матей Стрийковский, Алессандро Гваньини.
Границы между Литвой и Жемайтией можно понять из многих источников. Так у Германа Вартберги Упите, окрестности Каунаса значились в Аукштайтии, тогда как Витаутас по Салинскому договору уступил "Alle Samayten" ордену, указав границей реку Невяжа.
В привилее жемайтам князей Казимераса, Александра употребляется формула "не имеем права зсылать тиунов з Литвы через Невяжю". Кроме того упоминаются поветы жемайтской земли - все на другой стороне Невяжи. Упоминает их и Меховский, как находящиеся все на северо-запад от Невяжи. Во время бунта жемайтов из-за нежелания принять предлагаемого Казимерасом старосту для Жемайтии войско литовское стояло над Невяжей, готовясь вторгнуться в Жемайтии, но конфликт решился полюбовно, где посредником стал Йонас Гоштаутас. Куда хуже с обилием крови кончались бунты белорусов: разницей в один год кроваво кончилась Смоленская замятня, подавленная Казимерасом. Белорусы стремились отделиться от Литвы и примкнуть к восточным братцам.
О сходстве в языке и обычаях Жемайтов и Судавии(=ятвягов, часть Пруссии) писал Эразм Стелла в нач XVI века. Литовские летописи на русинском языке, и хроники Стрийковского и другие польские хроники содержат полно указаний, что литовцы и жемайты - одно целое. В них же указана река Невяжа, как граница основного Литовского княжества с Жемайтией.
Во время переговоров о передаче Жемайтии Литве между орденом и Ягайлой и Витаутасом в 1421 году значилось, что Судавия(часть Пруссии) и Жемайтия - это часть литовских земель по языку, обычаям и вообще дедовское наследие литовских князей. Значилось, что разница между Литвой и Жемайтией такая же, как между Польшей и Мазовией, составляющих одно Польское королевство. На Констанцком соборе жемайтский боярин Билминас Надобович свидетельствовал, что для Литвы жемайты "кровь твоя и кость твоя".
У Яна Ласицкого, написавшего труд по языческим обычаям жемайтов, упоминаются боги, которым покланялись и литовские князья, например Медейна Миндаугаса. В отчетах иезуитов 1611 года упомянут Андай из Галицко-Волынской летописи.
Отдельного внимания заслуживает литовская печатная традиция XVI-XVII веков. В литовских книгах и письмах Мажвидаса, Вайшноры(Вайшноры герба "морской кот" по городельской унии), Бреткунаса, Микалоюса Даукши и Мельхиора Гедройця, в переиздании катехизиса Даукши виленского прелата Бенедикта Войны 1605 года, в книге набожным католикам Юргиса Тышкявичюса, бискупа Жемайтского, в отчете Шавинского(1641) значится, что литовцы и жемайты схожие народы со схожими наречиями.
Понуцевич из употребления русинского языка в Жемайтии в качестве канцелярского делает вывод, что он там якобы был повсеместный среди шляхты. Хотя это противоречит фактам: в 1535 году жемайтская шляхта во время воен с Москвой жаловалась, что "не умеет по руску". У Длугоша приведена фраза Vakis ahridlis(немец-крестоносец) - как жемайты называли немецких окупантов. В интермедии XVII века высмеивалось слабое владение польским языком шляхты из под Расейняй, приводились цитаты шляхты литовским языком вперемешку с польскими макаронизмами. У Яна Ласицкого упоминались семейные божки жемайтского боярства - Кязгайлов, Шеметов, Микелавичей. В Каунасе в городских документах основными языками значились литовский и польского, а одного немца отстранили от должности из-за незнания литовского языка.
В Россиенских судебных книгах упоминаются многочисленные литовские топонимы, причем подписано, что они "по литовску". В отчетах Шавинского 1641 года написано, что жемайты(без сословного различия) называют себя "жемайтис", что значит "житель нижней земли".
Единство и в то же время диалектное различие литовцев и жемайтов прослеживается в поэзии ранних литовско-жемайтских поэтов Шимона Станевича, Дионизия Пашкевича, в призывах к восстаниям 1830 и 1863 годов. Шимон Станевич жаловался жемайтскому бискупу, что литовские ксендзы в Жемайтии литовчат жемайтов. Речь идет о навязывании аукштайтского, основного верхнелитовского диалекта жемайтам. Когда Арнульф Гедройц, жемайтский епископ в начале 19 века хотел издать Библию по литовски, его спрашивали: "такой же язык в Жемайтии как и во всей Литве или отличается?".
В книгах Россиенского суда XVI века имеются формулировки "з места Кейдонского до Жомойти", "з Жомойти до места Ковенского". Это значит, что Каунас, Кедайняй в состав Жемайтии не входили в ВКЛ, хоть и находились рядом с Жемайтией. Не был частью Жемайтии и Упите. Он значился как часть Аукштайтии, а затем центр Упитского повета Троцкого воеводства.

На самой первой карте Великого княжества Литовского 1613 года границы Жемайтии указаны по реки Муша и Невяжа. В дальнейших перерисовках карт, начиная гдето с 1657 года напротив Минского, Полоцкого воеводств начинает появляться подпись "Белая Русь". В 1697-1705 годах появляются карты с понятием "Lithuania Propria"(Литва собственная).
Литва собственная указана в пределах Виленского и Троцкого воеводств, отделена от Жемайтии рекой Невяжа, что отчетливо видно на карте Тобиаса Майера(1750 г.). Были впрочем и карты, где границы жемайтии сдвинуты к реке Швентойи, но это обусловлено отнюдь не светскими административными границами, а скорее территорией Жемайтского бискупства, куда вошли часть Троцкого воеводства, потому что Виленская диоцезия была еще обременена белорусскими землями, где отчасти жили литовцы и поляки католики, тогда решили часть верхнелитовских земель передать в ведение жемайтского бискупа.
У Алессандро Гваньини(XVI век) содержится подробное описание поветов и воеводств ВКЛ. Там также Каунасский, Упитский поветы расположены в Троцком воеводстве, а не Жемайтии. В польскоязычных географических лексиконах, как например у Карпинского(1761, Вильнюс) и других, также Жемайтия отделена от Литвы собственной, в которой расположены Каунасский и Упитский поветы.
Литва собственная указана в пределах Виленского и Троцкого воеводств, отделена от Жемайтии рекой Невяжа, что отчетливо видно на карте Тобиаса Майера(1750 г.). Были впрочем и карты, где границы жемайтии сдвинуты к реке Швентойи, но это обусловлено отнюдь не светскими административными границами, а скорее территорией Жемайтского бискупства, куда вошли часть Троцкого воеводства, потому что Виленская диоцезия была еще обременена белорусскими землями, где отчасти жили литовцы и поляки католики, тогда решили часть верхнелитовских земель передать в ведение жемайтского бискупа.
У Алессандро Гваньини(XVI век) содержится подробное описание поветов и воеводств ВКЛ. Там также Каунасский, Упитский поветы расположены в Троцком воеводстве, а не Жемайтии. В польскоязычных географических лексиконах, как например у Карпинского(1761, Вильнюс) и других, также Жемайтия отделена от Литвы собственной, в которой расположены Каунасский и Упитский поветы.
Литовский и жемайтский язык
Встречается немало источников, утверждающих, что литовский и жемайтский язык - это одно целое. У Длугоша, Меховского, в костельных документах.
Ян Длугош про Матвея Виленского пишет: "знал литовский и самагитский язык" не языки, а ЯЗЫК
Współczesny Długosz, Historia Lib. XI, Opera T. XIII p. 215, pisze
o nim, gdy został biskupem imudzkim: »Mathias natione Alcmannus, in Wilno
tamen natus, qui linguam Lithuanicam et Samagitticam norat«, a dalej przy
sposobności jego śmierci (Opera T. XIV p. 133): illuius pater, ex Livonia ortus,
continuum habebat incolatum in Vilna, ubi et ipse Mathias episcopus, ab eo
productus, n a t i o n e L i t h u a n u s putabatur«. Podobnie wyraża się o nim Kalendarz kapituły krakowskiej (Monumenta Poloniae historica T. II str. 927).
В грамоте, которую епископ Мартин получил 5 января 1503 года от Александра,разговор шел о том, что священники были неспособны пользоваться в богослужениях "языком литовским или диалектом жемайтским"
Quoniam coram nobis constitutus Reverendus in Christo pater dominus Martinus episcopus Mednicensis devote et sincere nobis dilectus exposuit et declaravit defectus nonnullos ecclesiarum parochialium dioecesis suae et collationis nostrae propter ecclesiarum huiusmodi rectores idiomatis lituanici seu illius samogitiensis ignaros et non bene in divinis leteris institutos, qui nec praedicationi, unde fides sancta catolica augmentum acciperet, sufficere possunt, sed nec sacramenta Ecclesia maxime confessionis rite et debito modo administrare valent CMSSD Pars I Nr. 97 P. 151
1600 год надание костелу в Паевойнях на границе с Пруссиией Новогрдского воеводы Федора Скумина Тышкевича с требованием Литовского и жемайтского языка знающих
Ян Длугош про Матвея Виленского пишет: "знал литовский и самагитский язык" не языки, а ЯЗЫК
Współczesny Długosz, Historia Lib. XI, Opera T. XIII p. 215, pisze
o nim, gdy został biskupem imudzkim: »Mathias natione Alcmannus, in Wilno
tamen natus, qui linguam Lithuanicam et Samagitticam norat«, a dalej przy
sposobności jego śmierci (Opera T. XIV p. 133): illuius pater, ex Livonia ortus,
continuum habebat incolatum in Vilna, ubi et ipse Mathias episcopus, ab eo
productus, n a t i o n e L i t h u a n u s putabatur«. Podobnie wyraża się o nim Kalendarz kapituły krakowskiej (Monumenta Poloniae historica T. II str. 927).
В грамоте, которую епископ Мартин получил 5 января 1503 года от Александра,разговор шел о том, что священники были неспособны пользоваться в богослужениях "языком литовским или диалектом жемайтским"
Quoniam coram nobis constitutus Reverendus in Christo pater dominus Martinus episcopus Mednicensis devote et sincere nobis dilectus exposuit et declaravit defectus nonnullos ecclesiarum parochialium dioecesis suae et collationis nostrae propter ecclesiarum huiusmodi rectores idiomatis lituanici seu illius samogitiensis ignaros et non bene in divinis leteris institutos, qui nec praedicationi, unde fides sancta catolica augmentum acciperet, sufficere possunt, sed nec sacramenta Ecclesia maxime confessionis rite et debito modo administrare valent CMSSD Pars I Nr. 97 P. 151
1600 год надание костелу в Паевойнях на границе с Пруссиией Новогрдского воеводы Федора Скумина Тышкевича с требованием Литовского и жемайтского языка знающих
Конечно у Понуцевича не было таких возможностей. Но по крайней мере можно было историей поинтересоваться историей и этнографией Литвы у представителей литовской диаспоры. А так мы видим тенденциозность и сознательную идеологическую заангажированность.
Это была обзорная статья. Если стану приводить подробно все источники, то статья "распухла" бы еще больше. Источники будут выкладываться по мере возможности, но всему свое время.
Это была обзорная статья. Если стану приводить подробно все источники, то статья "распухла" бы еще больше. Источники будут выкладываться по мере возможности, но всему свое время.